Тест на тепличность, Американские горки. На виражах эмиграции [Михаил Портнов] (fb2) читать онлайн
Образцов резюме тогда взять было негде, но мы обзвонили по газете несколько компаний-работодателей и попросили выслать формальное описание обязанностей job description — надоумил кто-то нас так поступить, спасибо ему! Пастьба см. Даже за ношение хитона — одеяния философов древности — можно было поплатиться жизнью.
Если совершить идеальное уклонение в последний момент , вокруг персонажа возникает небольшой купол, сильно замедляющий противников и мгновенно заполняющий полоску энергии. Некоторые противники особенного уязвимы для определенного типа урона, это отмечается особым значком под ХП. Мини-боссы и боссы могут активировать щиты, добавив себе полоску защиты для поглощения урона, пока щит не разрушится.
У боссов, помимо обычных атак, присутствует особая энрейдж-атака, которую они используют только после заполнения шкалы под ХП. Уровень противников автоматически подстраивается под уровень персонажа. Грейдом - от синего до рыжего. Типом урона - обычный или стихийный. Классом - танк, ДД и хил.
Класс оружия отвечает за направленность основной способности и позволяет активировать эффект синергии, если надето 2 оружия одного и того же класса.
Танк - снижает получаемый урон, повышает урон по щитам противника, повышает генерацию ненависти агро. ДД - увеличивает урон. Хил - усиливает эффекты исцеления. Обычной способностью и способностью при переключении оружия при полной шкале энергии. Пассивным эффектом - у каждого оружия своя пассивка с особым эффектом, она автоматически активируется как только вы заполните полоску энергии.
Показателем урона по щитам. Показателем скорости накопления энергии. Показателем урона. Показателем увеличения максимального запаса ХП. Особым показателем - повышение критического урона или сопротивляемости.
Повысить уровень заточить - для этого используются специальные расходные предметы, их выдают почти за все активности и в гаче. Заточка увеличивает три основных показателя урон, ХП и особый.
Каждые 10 уровней нужно производить эволюцию оружия, собрав для этого особые реагенты. После этого еще раз затачиваем 10 раз, затем производим эволюцию и так по кругу. После эволюции уровень всех способностей повышается на 1. Повысить звездность - открывает дополнительные пассивные свойства оружия. На момент написания статьи у всего оружия максимум 6 звезд. Установить чипы - специальные предметы, усиливающие основные показатели оружия и обладающие активными эффектами.
Чипы разделены по грейду. Всего в оружие можно установить до 4 чипов.
У чипов присутствуют различные сет бонусы, они активируются только когда игрок установит Х чипов одного и того же сета. Они не обладают какими-либо характеристиками, но игрок может использовать любую внешку с любым оружием. Таким образом, даже если вам не нужно оружие Х, его внешка все еще является желанной целью. Далее, у большинства SSR сразу две внешки - основная и альтернативная, но, честно говоря, я не совсем понял, как получается вторая.
В любом случае это еще один стимул крутить рулетку исключительно ради внешки. Из гачи могут выпадать дубликаты оружия, которое уже есть у игрока. В этом случае синее превращается в ресурсы для заточки, а SR и SSR - в упомянутые выше реагенты для повышения звездности.
После каждого вращения рулетки помимо награды игрок получает уникальную валюту. Она обменивается в специальном магазине на реагенты эволюции и дубликаты уже полученного оружия, хотя они стоят крайне дорого, в отличие от реагентов.
Банально переведя реальные деньги в донат валюту. Собрав золотые и фиолетовые сферы, разбросанные по миру. Они нужны для двух базовых рулеток.
Если верить интерактивной карте, всего сейчас можно собрать 54 золотых и фиолетовых. Получить донат валюту и сферы за различные активности. Например, ачивки, задания, дейлики, закрытие локаций и т.
Важное примечание: некоторые активности расходуют особую энергию очки работы. Например, на первой картинке в галерее ниже слева кнопка войти в данж. В этом данже 3 сундука, чтобы их открыть расходуется 20 очков работы.
Очки работы восстанавливаются каждые 8 минут или после использования зелий за донат зелья 1 банка восстанавливает 60 очков работы и стоит 50 дона валюты.
Основная сюжетная линия - к сожалению, ее открывают постепенно каждый день , как, в принципе, и повышают максимальный уровень. Помимо оружия присутствует стандартное снаряжение персонажа - 8 слотов под предметы, по стандарту разделенные по грейду. Их предстоит улучшать затачивать и повышать звездность. Истории персонажей - особые миссии, связанные с различными персонажами, которые привязаны к оружию. Дейлки - список, скорее всего, не полный. Каждый день забираем награду из дейли календаря если он есть , делаем 4 ивента ради сфер гачи , забираем еду у милого чиби робота Мии ресы для заточки.
Кормили обильно. Но поскольку мы питались каждый день одним и тем же, в соответствии с утвержденным свыше меню, народ стал похныкивать, что, мол, приелось. Работник ХИАСа, навещавший нас раз в два дня, выслушал глас народа и сказал, что поскольку финансовый год только начался в США это 1 октября , денег много, то велено на нас не экономить. Поэтому нам раздадут меню, и мы сами сможем выбрать себе, что угодно.
Все согласились в радостном предвкушении чего-то прекрасного. Ресторан, как я уже упомянул, был китайским. Следовательно, меню было составлено на английском и китайском.
Многие слова были понятны: chicken, veal, lam, noodles, soup. Многие слова были не понятны. Но какая-то гастрономическая картина в целом складывалась. Кроме того, некоторые блюда в меню были напечатаны красным шрифтом. Посовещавшись, мы решили, что это нечто самое классное, раз его цветом выделили. Поделились догадкой с соседями — тем тоже идея понравилась. Короче, весь мотель заказал блюда из красного списка. Кто же мог знать, что так выделяют очень острые блюда?!
Есть принесенное по нашему заказу было невозможно в принципе: слишком остро. И вообще, черт знает, что там ещё оказалось, помимо остроты. Работник ХИАСа, покачав головой, сказал, чтобы новички не выпендривались, теперь он сам будет для нас заказывать.
С каждым приемом пищи нам выдавали на троих три баночки колы или другой газировки в этом роде. Баночки накапливались, и мы обратили внимание, что в каждой лавке висит объявление: там принимают баночки и дают за них по пять центов. Наш первый американский заработок за сданные банки от газировки составил целых полтора доллара!
Из недоступных и желанных по советским временам дефицитов мы в первые дни наслаждались консервированной кукурузой по доллару за три банки. Не могли наесться! ХИАС оплачивал наше проживание и питание. Я говорил жене, что поскольку нас тут держат не по своей воле, то, наверное, нам ещё положены какие-то суточные. Она крутила пальцем у виска, типа: ты что, офигел?! Тебя кормят, содержат, какие ещё суточные?
В некотором смысле я оказался прав. По приезде в Сан-Франциско нам выдали за проведенные в мотеле дни какую-то сумму фудстемпами талонами на питание. Практически те же деньги, но купить на них можно только продукты и только в тех магазинах, где фудстемпы принимают, то есть не повсеместно. Раз в день к нам заходил улыбающийся во весь рот мексиканец, говорил одно слово: «гарбидж», забирал мусор, менял мешок и уходил. Мы долго не могли внутренне смириться с выбрасыванием в помойку пластиковых ведер, стаканов, вилок-ложек.
То есть нам объясняли, что это все одноразовое. Но как такую красоту выкидывать?! Сердце кровью обливалось! Выбросили гораздо позже, уже в Сан-Франциско, когда поняли, что хранить это негде, да и воспользоваться этим добром снова не придётся. В гостях В Нью-Йорке за эту неделю с небольшим с нами произошли два ярких события. Во-первых, из Нью-Хевена нас навестила школьная подруга жены со своим мужем. Они эмигрировали ещё в году, а до их отъезда мы общались очень плотно: в Крым вместе ездили, по Киеву гуляли, когда навещали там родителей жены.
Короче, мы были очень рады их видеть. За 10 лет ребята обросли всякой недвижимостью, получили местное высшее образование в Киеве они окончили железнодорожный техникум. Было приятно встретиться. Они навещали нас в гостинице. Другая встреча состоялась уже со школьной подругой Ирины — старшей сестры Светланы, моей жены.
Ирина из Сан-Франциско позвонила своей подруге и попросила нас развлечь. Подруга с мужем и детьми жила в США уже лет Жили они в собственном доме, не уверен точно где, но в городе, а не в пригороде. Они посадили нас в свою машину-баржу, и мы поехали к ним. По пути заехали на Брайтон в большой двухэтажный русский магазин.
Там было много кассовых аппаратов, много разных отделов. Мы от разнообразия просто ошалели: торты, конфеты, колбасы, деликатесы мыслимые и немыслимые.
А муж сестриной подруги уныло осматривал полки. Увидев наше оживление, он спросил с вялым удивлением: «Вам нравится? Он же покачал головой и сказал: «Не знаю даже, нечего взять». Но что-то он купил, и вскоре мы оказались у них дома. Сейчас я уже не могу вспомнить их дом, зато помню стол со всякими яствами.
А на столе — 3 или 4 полугаллоновые 1,8 литра пластиковые бутылки с газировкой, разные, с яркими этикетками. Это тебе не хлипкая жестянка, за которую дают пятачок. Мы тогда еще не знали, что в мелкой расфасовке товар стоит намного дороже. За неделю в Нью-Йорке мы отоспались, привыкли к разнице во времени и стали строить планы, какие достопримечательности хотим посетить и осмотреть.
Но, совершенно неожиданно, нас подняли однажды утром, как по тревоге, взяли на анализ кровь и мочу, а на следующий день мы уже летели в Сан-Франциско. Полторы тысячи долларов за билеты на этот рейс мы потом по тридцатке в месяц выплачивали ХИАСу несколько лет, удивляясь, где они нашли такие дорогие билеты. Делаем вызов моим родителям В январе года, через полтора месяца после нашего приезда в США, жена предложила: пока суд да дело, надо подать документы для вызова моих родителей.
Я очень удивился, поскольку родители уезжать отказались наотрез, но возражать не стал. Документы мы отправили куда положено, но никому об этом не говорили. А где-то в августе мама сама позвонила и намёками она по привычке никогда не говорила по телефону открытым текстом стала зондировать почву. Я сказал ей, что всё уже в подаче. И буквально через пару месяцев им назначили интервью в посольстве США. Приехали они к нам довольно скоро, уже осенью года. В то время для беженцев со слабым здоровьем существовали так называемые «медицинские рейсы».
Именно таким рейсом родители и прилетели. В Москве отец уже лет 10 практически не выходил из дома из-за проблем с сердцем. Лечить его никто не брался. В ведомственном госпитале МВД, где отец раньше лечился, ему сказали, что у них тут не дом престарелых, помочь ему ничем не могут, и чтобы он не приходил и не морочил им голову. Это стало последней каплей для родителей. Врач, сопровождавший рейс из Шереметьево, передал мне отца в аэропорту Сан-Франциско.
На инвалидной коляске мы прокатили его через весь аэропорт на парковку, а оттуда — в новую жизнь… В Штатах отцу почти сразу сделали операцию на сердце в госпитале Стэнфордского университета, поставили 4 шунта, и он прожил еще 16 лет вполне полноценной жизни. Брат с женой и сыном приехали чуть позже, в самом начале года, месяца через три после родителей.
Так что семья наша в полном составе переместилась на новое место. В отличие от Москвы, где мы все жили на приличном расстоянии друг от друга, в Силиконовой долине мы оказались совсем рядом, на расстоянии 15 минут пешего хода.
Нужно искать работу В профессиональном плане на момент переезда в США я представлял собой довольно сложную комбинацию невостребованных умений и навыков: — деклассированный разработчик цифровой схемотехники.
Могу подхватить, в принципе, и вернуться в строй. Но душа не очень к этому лежит; — тонкий специалист по методам интенсивного обучения. Хотел бы заниматься именно этим, но не могу из-за практически нулевого английского; — готов на любую работу, но пока нет никакой. Мы приехали в самом начале довольно неприятной затяжной рецессии, которая продлится до конца года.
Английским я занимался всего месяц до отъезда, с преподавателем, в небольшой группе, по интенсивной методике. А до этого, в школе и в институте, изучал немецкий. В первые же дни мы отправились в сити-колледж и сдали тест на знание английского. Насчитали мне баллов, что в сущности ничто, считай, на нуле человек. Было начало декабря года. Занятия в колледже начинались через месяц с гаком, после новогодних каникул.
За этот месяц я самостоятельно позанимался языком и сдал тест уже на баллов. Стало понятно, что в колледж я ходить не стану, поскольку самообучаюсь быстрее. Друзья по институту связи убеждали меня искать работу в цифровой схемотехнике, то есть в той области, которой я довольно успешно занимался первые 4 года после института. Они дали мне книжку по схемотехнике на английском и оставили с этим.
Я дотошно выписывал на карточки и вызубривал незнакомые слова, то есть практически все подряд. Первая страница была прочитана дня за три. За следующие три дня было прочитано страниц пять. Потом я потерял контроль, на каком языке написан текст, я уже просто читал. Тёща нашла в библиотеке диссертацию по изучению словарного запаса студента университета Беркли, это один из двух солидных местных университетов, еще есть Стэнфордский.
В приложении к диссертации имелся список из наиболее употребительных слов, упорядоченных по частоте употребления. Приблизительно слов из представляли собой интернациональные научные термины, которые я, можно сказать, уже знал из прежней жизни. Остальные слова я заучивал по сотне в день.
Особая прелесть частотного словаря в том, что люди действительно эти слова употребляют в речи. Как только выучишь слово, сразу начинаешь его слышать. У меня и сейчас, 20 лет спустя, некоторые из этих слов сидят в голове просто от заучивания, хотя не скажу, чтобы я ими часто пользовался.
Я написал резюме для рассылки на вакансии дизайнера цифровых устройств. Описал, как мог, что делал в ЦКБ связи, и дал на проверку товарищу, с которым мы три года проработали в ЦКБ за соседними столами.
Товарищ уже два года работал в США именно в этой области. Прочитав мое резюме, он покачал головой и сказал, что половину из описанного мной здесь делают техники. Документацию разработчики не пишут, прототипы не настраивают, методики наладки не пишут… Как правильно написать резюме, он так и не объяснил, но лицо его выражало некоторое страдание после чтения моего текста. Раздобыть образец резюме я не мог в силу отсутствия интернета в том виде, каким мы знаем его сегодня.
Чувствовал я себя довольно грустно. Этот конкретный эпизод научил меня тому, что впоследствии я никогда никого не ставил в подобное положение. Если кому-то нужно написать или подредактировать резюме, я сажаю человека рядом с собой и своей рукой составляю или правлю резюме в живом диалоге.
Итак, рассылка резюме оказалась непродуктивной идеей: поддержать разговор с работодателем ни по телефону, ни на собеседовании я всё равно не мог.
Но главное, я страдал комплексом обладания чем-то большим и уникальным, чего не хотел потерять, отпустить, утратить, а именно: методами быстрого обучения. Я действительно обладал уникальным знанием, но предложить свои услуги в этой области не мог в силу недостатка опыта жизни в новой стране. Я совершенно не был одержим идеей собственного бизнеса, как некоторые новички, и очень рад был бы работать по найму.
Первые два года В Сан-Франциска Сестра жены и ее родители снимали в Сан-Франциско две квартиры на одной лестничной площадке 4-этажного дома в районе Ричмонд.
На каждом этаже располагалось 4 квартиры. Там вся улица такими домами застроена. В Ричмонде, видимо, из-за близости океана и связанной с этим повышенной влажности, деревянные дома застройки х годов ХХ в.
При этом внешне они выглядят более чем прилично: штукатурка, гранит. Красивые домики. Но когда говоришь, что живешь в Ричмонде, тебя частенько спрашивают: «Дом воняет? Нам повезло: родственники жены жили в не вонючем. Это было не первое их жильё. В первом на стенах собиралась вода — конденсировалась ночью из влажного океанского воздуха. Вообще, на первых порах трудно снять нормальное жильё просто в силу спешки и понятных бюджетных ограничений.
К тому времени, как мы приехали, родители жены — пенсионеры — получили квартиру в субсидированном доме разновидность социального жилья и через две недели должны были в нее переехать.
Их прежняя квартира доставалась нам. Но пару недель до их переезда мы жили в этом 1-бедруме по-здешнему, квартира с одной спальней впятером. В Ричмонде улицы, идущие параллельно океану, просто пронумерованы. Ближайшая к океану — я авеню.
Мы жили между 3-й и 4-й, то есть довольно далеко от океана. Если, для примера, поехать к кому-то в гости вечером в район й авеню и оставить машину на улице, а потом выйти в 10 вечера и подойти к машине, то сверху она окажется покрытой слоем воды.
Не испариной, а толстым слоем воды. Уж как она там держится, не знаю, но этот факт лично наблюдал неоднократно. За квартиру мы платили долларов в месяц. Аренда включала парковку во дворе дома. Без парковки стоимость аренды составила бы долларов.
Это на сотню дороже, чем аналогичный вариант в «вонючем» доме с коридорной системой. В качестве коридора выступает внешний балкон, по которому все движутся туда-сюда мимо твоих окон. Но нам выбирать не приходилось, — что есть, то есть.
Тем более, что наша квартира была светлая и просторная. Да и сестра жены жила рядом, и с ней — две племянницы, студентки.
Одна училась на IT, другая посещала Арт-колледж. Она ещё в Москве окончила художественную школу при Суриковском институте. Талантливая девочка, художница. Оба поколения родственниц относились к нам с теплотой и заботой. Это невозможно переоценить. Особенно по первости, когда в новой стране ты словно с Луны свалился, пыльным мешком прибитый и очумелый. Да еще и без языка толком. Нормы разрешенных к вывозу ценностей постоянно ужесточались.
На момент нашего отъезда, к примеру, одному человеку дозволялось вывезти пять золотых изделий весом не более 2 г каждое. На черном рынке советские рубли менялись по курсу 20 рублей за доллар. Но и это не имело никакого смысла, так как наличной валюты вывозить из страны разрешалось доллара на человека. Бизнес я оставлял друзьям и вынимать оттуда деньги не хотел.
Нарушать законы ещё больше не хотел.
Купить что-то с собой в дорогу не мог: полки магазинов были голыми, как пустыня Каракум. Кое-что из одежды мы, конечно, прикупили на популярной тогда толкучке у Рижского рынка.
Американские родственники сформулировали нам задачу так: привезти с собой самое необходимое, чтобы в первый год не тратиться. Мы, как могли, постарались упаковаться, но практически все деньги, вырученные за две недели до отъезда от продажи автомобиля, я просто оставил родителям, поскольку не смог на них ничего купить.
Итак, мы приехали в Штаты втроем с долларами в кармане и шестью чемоданами самого необходимого. Книги отправили посылками, так как жалко было их оставлять, хотя толку от них в Штатах почти никакого.
Но кто тогда мог об этом догадаться? Официально нас принимала «Джуйка» Jewish family and children services. У этой организации было заключено соглашение с правительством США, согласно которому первые три месяца клиенты «Джуйки» не могут оказаться на велфере программа для неимущих, включающая денежное содержание, талоны на питание и медицинское страхование.
Поэтому, сразу по приезде, семья беженцев получала от «Джуйки» долларов единовременной помощи и еще долларов в долг на первые три месяца. Те эмигранты, кто хоть немного ориентировался в местных реалиях, старались вызывать своих родственников из СССР через другие организации, Толстовский фонд, например, и отправляли их на велфер в первый же день.
Нам помогали деньгами родители жены, подбрасывая пару сотен ежемесячно, иначе бы мы концы с концами не свели даже притом, что разве только не нищенствовали в первое время.
Вообще, тотальная нищета новых советских беженцев была вполне обычным явлением с учетом момента времени: — работы нет вообще никакой, но есть деморализующая рецессия. Половина витрин замазаны крест-накрест белой краской; — наплыв беженцев из Вьетнама, так называемых boat people.
Они выходили на лодках в океан, и там их подбирали иностранные суда. Кто-то выживал, кто-то погибал, по-разному; — советские беженцы представляли собой толпу шибко образованных и совершенно социально дезориентированных граждан без языка и копейки за душой, вроде нас; — не было еще тогда в Сан-Франциско заметной прослойки русскоязычного бизнеса.
Из работодателей — один русский магазин и десяток врачей. Без языка податься было некуда… Наука Выживания Выживание без денег имеет множество тонких граней и оттенков. Это целая наука, с лабиринтами и закоулками. Нам довелось в этой науке получить ученую степень. Для примера: — месячный проездной тогда стоил 32 доллара, и купить мы его не могли, тем более на двоих.
Никто об этом канале не знал; — рассылать резюме тогда можно было только обычной почтой. А можно было прийти в Jewish Vocational Services, отдать конверт девочке-секретарше, и она отправит от имени организации.
Шутки шутками, а каждая такая рассылка экономила нам около 15 долларов; — в большом универсаме по соседству с нами, в зале, стояла большая тележка на колесах.
Раз в несколько часов её увозили на склад и выкатывали обратно в зал, доверху набитую пакетами со слегка помятыми овощами и фруктами, которые следовало срочно распродать. Стоили такие овощи и фрукты в 3—4 раза дешевле, чем аналогичные на прилавке.
Обычно центов 50 за приличный пакет. К моменту вывоза тележки ее уже поджидали в зале несколько новых эмигрантов. Помимо личного опыта, «где можно что-нибудь получить на халяву», существовала ещё общественная наука, «где, что и, главное, КОГДА следует покупать».
Раз в неделю в наш почтовый ящик бросали рекламки трех ведущих сетевых универсамов: Safeway, Lucky и Cala Food — со скидками на следующую неделю.
В каждом из универсамов что-то предлагалось по очень доступной цене. В распродажах, что очень важно, наблюдается цикличность. Но раз в месяц есть неделя, когда цена уже 99 центов, то есть втрое дешевле.
В морозилке с ним ничего не сделается до следующей распродажи. Эмигрантская масса выжидает момент и набирает полные тележки с верхом. Помню замечательный плакат на русском языке, выставленный в витрине крупнейшего сетевого универсама Safeway на й улице это довольно русский район : «Лосось отпускается не больше трех в одни руки».
Отдельный разговор — это куриные четвертинки «квотеры». Их обычная цена — 49 центов за фунт. Но раз в месяц бывает неделя, когда цена опускается до 39 центов. А бывают распродажи, когда их можно купить за 29 центов. Американские собачники, я видел, брали их громадными морожеными брикетами для своих четвероногих питомцев. Если цена заявлена, а товара нет в наличии, то можно взять на кассе rain check и прийти потом в любое время, даже когда распродажа закончилась, и взять по цене распродажи.
Этим все очень широко пользовались. Ну и, конечно, вырезание и отоваривание купонов для похода в магазин. Были магазины, где купон производителя удваивался равнозначной скидкой со стороны магазина. Были места, где на этих же условиях принимали и чужие купоны тоже.
Магазин кожаных курток Серьезной школой жизни для меня стала подработка в магазине кожаных курток на оживленной торговой улочке даунтауна Сан-Франциско. К хозяину меня привели знакомые. Работал я по субботам: приходил к десяти утра и пылесосил магазинчик, совсем крохотный. Узкие проходы вели между рядами курток, висящих на одноуровневых вешалках, а вдоль стен — на двухуровневых, вертикально. Запах кожи стоял невероятный, я очень такой люблю. Куртки были американского производства, из относительно дорогих: и по , и по долларов.
Много всякой всячины для мотоциклистов: с шипами, заклепками. За день заходило человек 20, из них 2—3 что-то покупали, большей частью — японские туристы. Они ехали в США со списком вещей для покупки, и в этом списке частенько значились куртки фирмы Schott, которых у нас было много и разных.
Хозяин его звали Герман с утречка открывал замки на магазине, отодвигал решетки, запускал внутрь меня с пылесосом, а сам шел в соседнюю дверь. Там находилась крохотулечка-кафешка. Герман покупал три стакана кофе и три одинаковые булки. Одну порцию он съедал сам, другой угощал меня, а третью отдавал бомжу, сидящему метрах в пяти слева от входа в наш магазин. Это не был пришлый какой-нибудь, а наш, квартальный бомж. Он с благодарностью и одновременно с достоинством принимал подношение.
Я как раз тогда разучивал по сотне слов в день из частотного словаря студента Беркли, и мы с хозяином обсуждали тонкости смысловых различий. Хотя Герман не был силён в этих тонкостях. Например, разницы между timber лес в бревнах и lumber пиломатериалы объяснить он не смог. Сказал, что это одно и то же. Как-то в разговоре с ним я употребил глагол to implement внедрять. Он меня остановил и сказал: «Майкл, ты этого слова больше не употребляй».
Я удивился: «Почему? Скорее всего, оно и тебе не нужно». Герману и его старшей сестре этот магазинчик, а с ним в придачу пяток многоквартирных домов в хорошем районе оставил их отец, выживший в Освенциме польский еврей-эмигрант. Так что брат с сестрой зарабатывали на жизнь сдачей квартир в аренду и вот этим магазинчиком. Они никогда нигде больше не работали и не учились в колледже.
Магазин работал с 10 утра и до 5 вечера. Мои обязанности, в основном, состояли в наблюдении за посетителями, чтобы они ничего не украли, пока хозяин занят. В одиночку Герману было за всем не углядеть. Мне за день он платил 20 долларов, и это было большим подспорьем в нашем семейном бюджете. Без преувеличений. В те времена, раза два в месяц, в «Гудвилле» это сеть благотворительных магазинов проводились распродажи «всё по доллару». За 20 долларов можно было всей семьёй порядком приодеться, что очень важно, поскольку нас, советских, на улице было видно за версту.
Не только из-за одежды, конечно. Выдавали нас и походка, и осанка, и пугливая улыбка, и опасливый взгляд. Но и одежда играла не последнюю роль. Да и нам не хотелось отличаться от местных! Мы не из металла отлиты, нам и одеться нормально хочется, и видеомагнитофон купить, и телевизор. Боже, сколько счастья можно было бы поиметь, будь в кармане на тот момент свободная тысяча долларов! Ну, хотя бы пятьсот. Но не было и десятки. Корейский центр С первой заработанной двадцатки я записался в Корейский центр, заплатив 15 долларов за регистрацию, что по бедности казалось серьезной суммой.
В центре была организована специальная образовательная программа для беженцев, проплаченная «Джуйкой», не имевшей в то время ни собственного компьютерного, ни лингафонного кабинетов. В центре было много классов по изучению английского, преподавателей присылали из сити-колледжа.
Имелся еще курс машинописи typing на электрических пишущих машинах, курс работы в текстовом редакторе word processing Word Perfect под ДОСом, еще что-то. Я часами сидел в лингафонном кабинете, погружаясь в ритм и мелодику английского языка. Курсов было на выбор десятка полтора. И каждый лингафонный курс состоял минимум из десятка видеокассет. Курсы эти продавались в магазинах, но там они стоили по — долларов и выше, что для нас было совершенно неподъёмной суммой.
Корейцев в центре было немного, в основном пожилые, они занимались в классах с корейским языком обучения. Остальные — наши бывшие соотечественники из разных уголков СССР. Тогда считалось, что без слепой машинописи никуда на работу не попасть. Народ сидел и по толстой книжке самообучался, тюкая по клавишам. Я взялся помочь одной парочке и за этим занятием был застукан директором Корейского центра — красивой худощавой женщиной, прилично говорившей по-русски. Как выяснилось, она имела докторскую степень по русской литературе и переводила Пушкина на корейский язык.
Звали директрису доктор Чен. Так, неожиданно, я получил свою первую работу в США магазин не в счет! Меня наняли преподавать машинопись и модный по тем временам текстовый редактор Word Perfect. Платили 15 долларов в час. Это было уже что-то.
Однажды доктор Чен подходит ко мне и спрашивает, что такое «злачный». Я объясняю: «Это такое место, где криминал тусуется». Она качает головой: «Нет, не подходит».
Достает томик Пушкина и тычет пальцем в строку: «Умолкли злачные долины…» «А, — говорю, — это долины, где злаки растут». Разговор шел по-русски. Она удивленно поднимает брови: «Cereals? Ну, да! Через месяц-другой я был нанят на такую же примерно работу в CRDC — схожую организацию, только китайскую, хотя учащиеся там тоже были самые разные. В CRDC мне платили 10 долларов в час, зато там я работал три часа в день. А на работу нужно было добираться через мост Bay Bridge на другую сторону залива, в Окленд.
Надо сказать, что долларов в неделю — это еще не коммунизм, но уже и не под мостом ночевать! Мои русские студенты, делясь в перерывах бытовыми проблемами, махали рукой «Товарищ не понимает» и говорили мне: «Вам-то что? Вы — устроены!
В этом был некоторый внутренний напряг, поскольку я не преподаватель всё-таки, а методист, разработчик методов быстрого обучения.
Мне приходилось и раньше преподавать в своё удовольствие, но никогда я не зарабатывал этим на жизнь, хотя и имел педагогическое образование. А тут еще и страна другая, и язык, и культура. Им тоже принять меня, такого, на преподавательскую работу сложно — инородное тело. А куда отправлять резюме?
Тоже хороший вопрос. Не существовало ещё не только интернета, но и вообще никакого централизованного источника информации о наличии учебных заведений, где я могу пригодиться. Я пошел в ближайшую публичную библиотеку; благо, их много и они очень хорошие. Взял телефонные справочники нашей местности, в радиусе часа езды от Сан-Франциско, и выписал все бизнес-школы и курсы.
Им, родным, и отослал своё резюме в конверте. Тогда других способов пересылки резюме не существовало. Шла середина семестра, и шансы мои были близки нулю, но, видимо, в моем резюме была какая-то экзотика. С той рассылки я получил за пару недель пяток предложений прийти на собеседование.
И одно из них увенчалось успехом! Собеседование состояло в том, что меня завели в класс, где сидели 3—4 студента-афроамериканца, и сказали: «Ну, учи! Мне предложили постоянное место на 30 тысяч в год с бенефитами соцпакет — страховка, пенсионный план, оплаченный отпуск.
Приступать в понедельник. Я даже успел к новым работодателям на барбекю сходить вместе с женой. Оказалось, что женщина-преподаватель, ранее занимавшая эту должность, купила дом в Сакраменто и уезжала из этих мест.
Ей искали замену, что было непросто из-за спешки и межсезонья. Так что моё резюме пришлось просто в масть! В пятницу перед тем самым понедельником мне позвонили и сказали: преподавательнице банк неожиданно отказал в кредите, то есть денег у неё нет, покупка дома отменяется, и она никуда не уезжает. Зато, буквально в течение недели, возникло предложение из Корейского центра.
Наверное, в карьерном смысле, мне было бы намного полезнее и приятнее работать в частном колледже, нежели в безденежном нон-профите некоммерческой общественной организации , но, видимо, тогда я ещё не дорос до этого уровня. Еврейское счастье Помимо всех остальных государственных и негосударственных организаций, помощь нашей волне эмиграции оказывали несколько еврейских организаций. Постараюсь передать по возможности точно переживания и реалии тех дней.
Сначала о структуре. Занимается миллионом разных дел, имеет множество программ, помогает абсолютно всем людям, независимо от национальности и вероисповедания.
Какие-то программы платные, что-то финансируется государством, и что-то — благотворительными программами со стороны. У Джуйки есть детский сад, курсы английского языка, развлекательные и развивающие программы для пенсионеров. Организация исключительно полезная и всеми новичками ценимая.
Может, и не всеми, но таковых я не встречал. В нашем случае, как и большинству новичков, эта организация помогала с обустройством на новом месте: дарили мебель, машины, предметы быта.
Нам назначили социального работника — молоденькую американскую девочку лет девятнадцати. Она была очень заботливой и доброй. Ее усилиями нам привезли однажды с пяток предметов мебели: комод, настенное зеркало, журнальный столик. Мебель и предметы быта частенько вывозили из квартир умерших пожилых людей. У «Джуйки» был небольшой крытый грузовичок, вроде тех, что перевозят мебель. Водитель брал с собой пару крепких парней-волонтеров. Они должны были за раз полностью освободить квартиру.
Ценные вещи — картины, столовое серебро, фарфор — разбирали родственники покойного, остальное подлежало вывозу и раздаче новичкам. То, что не разобрали новички, свозилось в уже знакомый нам «Гудвилл», — сеть благотворительных магазинов, которая распродает по символической цене вещи, подаренные людьми и организациями.
Если бы не девочка-соцработник, то не видать бы нам дареной машины никогда. Дело в том, что сан-францисская «Джуйка» — одесская. В Пало-Альто мы сейчас на ее территории живем в Силиконовой долине — московская. То есть в одной работают и принимают решения бывшие одесситы, а в другой — бывшие москвичи.
Соответственно в Сан-Франциско, да еще при тогдашнем наплыве новичков, у сотрудников организации было кому отдать эту машину и без нас. Люди отдают свои автомобили в «Джуйку» и не только , чтобы получить списание налогов. Treap Ксю, «вот только к вирусной инфекции часто присоединяется бактериальная»- если у человека орви часто проходят с осложнениями, то это повод обратиться с иммунологу. В реальности у среднестатистического здорового человека не присоединяется бак инфекция так часто, как многие думают, когда пичкают аб ребёнка и себя для профилактики.
MitsukiAkai Лелька, Вот верный комментарий. Dorry Betty Лелька, согласна с вами , но если бы мой ребёнок говорил и не был бы настолько мал , то я бы ждала дальше , а так как мое лечение не понятно доходит ли , за исключением ингаляции , не знаю как быть. Лелька Dorry Betty, сдайте анализы платно, не тяните. Nat Это безумие какое-то. Dorry Betty Nat, нам не делали , сказали мол из-за ковида сдать тест и если он не подтвердится то орви ….
Nat Dorry Betty, ни орви, ни ковид не лечатся антибиотиками. Treap Вирус не лечат антибиотиками. И просто так ,на всякий случай, аб не назначают. Сдавайте анализ крови на день и пусть врач решает по анализам крови: нужны аб или нет. Dorry Betty Lady in black, выходные завтра , не сдавала потому что надеялась ,что на 5 день увижу улучшения у неё. Treap Dorry Betty, частные лаборатории работают же. DocDeti Clinic Добрый день! Решение о начале приема АБ принимает только доктор и только после очного осмотра.
Антибиотики не влияют на иммунную систему, а действуют на бактерии, которые вызывают заболевание. Вирусные инфекции антибиотиками не лечатся. В вашем случае рекомендован повторный осмотр вашего лечащего врача. BlueButterfly Анализ крови надо сдавать чего гадать на кофейной гуще. Наташа Сдайте кровь платно, там результат же быстрый, в выходные работают. Главное с развёрнутой лейкоцитарной формулой. Дочка тоже болела недавно с температурой. На 5й день сдали кровь, не увидела поводов давать антибиотик.
Потом на 7й день опять сдавали кровь, тк темпа так и держалась сбивалась очень легко, быстро и надолго , динамика была положительная. Антибиотик в итоге не давала, всё прошло само. Сопли и кашель с нами до сих пор, но это уже новая ОРВИ прицепилась.
Так что ту только по крови сможете понять.. А пить антибиотик просто так на всякий случай не имеет смысла, тк заранее он не поможет и бактерии не предотвратит. Dorry Betty Наташа, спасибо огромное , наверно так и проступим завтра с утра. Алёна При вирусной антибиотики не дают.
