Максим осколки минус
Уже неоднократно умиравшая и неоднократно воскресавшая надежда задела какие-то мажорные аккорды души, и он еще яснее почувствовал — действительно, бой еще не закончен, но вступает в свою роковую фазу. Недешевая замена масла на шестиступенчатой коробке каждые 60 тысяч километров. Он ядовито улыбнулся, показав ряд кривых потемневших зубов.
Download Festival Program. Main Events. Choose date. Kabayeva ArtMasters. Baggage claim. International hub. Floor 2 Justice Congress Hall. Training Arena 2 Kapitsa Conference Hall. WYF International Airport. Security check area. Main Stage Terminal E «Education».
Molodost World Market Art. Stage World museum. Международный аэропорт ВФМ. Search Clear. Сцена гастропространства «Россия на вкус». Может, там кому-то требуется помощь? Подойдя чуть ближе, Максим среди этой какофонии стал различать отдельный басистый голос, что-то очень громко провозглашающий. Пока лишь до слуха долетали бессвязные обрывки фраз: — …ите..
Пришлось сделать не меньше сотни шагов, прежде чем низкий голос стал наконец отчетливым и главное — доходчивым для сознания. Подходите, достойные граждане царства Зла! Предлагаю вам прокатиться на моей карусели! Аттракцион Боли приветствует вас. Прекрасная карусель для любителей острых ощущений! Подходите все! Наконец глаза хорошо разглядели глашатая. Это был Некто в черном остроконечном балахоне, черной ризе, черных перчатках и черных туфлях.
На балахоне белой краской были нарисованы глаза и улыбающийся рот. Увидев Максима, Некто повернулся в его сторону и даже слегка поклонился. Если путник желает прокатиться на моей карусели, то пожалуйста.
До конца света еще далеко, вы успеете насытиться страданиями и самыми острыми впечатлениями! Максим прошелся ладонью по вспотевшему лицу и несмело глянул на карусель… О боже! Надо было обойти это место! Да, карусель действительно была и она действительно вращалась. Только вместо подвешенных качелей или сидений на огромном крутящемся колесе были нанизаны виселицы.
Лишь две или три петли оставались «вакантными», в остальных же повешенные за шею вращались некие существа самой экстравагантной внешности. Внизу горел большой костер и каждый из повешенных, пролетая над ним, вынужден был поджимать ноги и просто орать от нестерпимой боли.
Стон, плачь и вопли несчастных сливались в единую оргию самого настоящего ужаса. Хозяин Аттракциона кое-как перекрикивал их своим голосом: — Имеются две свободные петли. Хотите, я вас повешу? Поверьте, такой Боли вы еще не испытывали в жизни! Странно, но Максим охотно в это поверил. Он мрачно прошептал себе под нос: — Неужели здесь все посходили с ума… — Что?!
И Максим решил побыстрее удалиться. Как можно быстрее, пока радушный тон хозяина не сменился откровенными угрозами. Нарисованные на черном балахоне глаза, казалось, даже моргнули. Но все это обман зрения, просто ткань слегка изогнулась при резком повороте головы.
Максим выпалил первую дурь, что пришла ему в голову: — Я спешу на другой аттракцион. Там людей живыми перепиливают напополам. Вот это настоящая боль! Всегда мечтал! Хозяин «какой-то там» карусели аж задергался от негодования: — Как?! У меня появился конкурент? Живьем перепиливают напополам… как такая прекрасная идея мне в голову не пришла?!
А скажите… кто хозяин того аттракциона? Уже находясь на безопасном расстоянии, Максим крикнул: — Некто Вечноумирающий Дебил. Вопли несчастных, что «развлекались» на карусели, еще долго стояли у него в ушах. Ног уже почти не чувствовалось, пошатываясь и часто вдыхая испекшийся воздух, он уже плелся, сам не ведая куда… Совсем незаметно возгласы со стороны Аттракциона стали переплетаться с другими звуками, которые приходили откуда-то… сверху.
С неба, что ли? Он медленно приподнял голову.
Над головой кружила стая черных воронов или что-то на них очень похожее. И напрасно. Воздух пробудился слегка уловимым свистом, и пара маленьких серых стрел вонзилась ему в плечо.
После скорпионов боль была не столь сильной, но крайне неприятной. Не успел он вытащить эти две стрелы, как в разные части тела прилетели еще четыре. Маленькие заостренные щепочки с перышками на конце, словно стреляли невесть откуда взявшиеся гномы или лилипуты-тролли. Но ни тех, ни других здесь никогда и не поминали. А вороны опускались все ниже, оглашая вымершую округу торжествующими криками пернатого воинства. Притупленным зрением Максим все же смог разглядеть, что стрелы, как боезаряды, находились у них под крыльями.
Один, два, три ворона — этим можно было бы пренебречь, но тут целая стая! Новая проблема породила и новое смятение: что делать? Извечный вопрос для тех, кто не знает на него ответа. Бежать — бессмысленно, молить о пощаде — глупо. Хотя в подобной ситуации люди в равной степени способны как на бессмысленные, так и на глупые поступки. Максим какое-то время безрезультатно пытался увертываться от нахлынувшего потока вездесущих стрел — они уже градом сыпались с неба, и при этом сильно опасался, чтобы одна из них не попала в глаз.
Вот последний шанс на спасение! В голове все-таки смогла шевельнуться нужная извилина, и он, спешно перебирая руками, начал рыть себе убежище. Злодейка-судьба порой преподносила ему сюрпризы с жестокой иронией.
Смешно это или грустно, но Максим сейчас страстно желал очутиться внутри того гроба, из которого с таким отчаянием только что вырвался. Да и размерами этот гроб… прямо как под него сделан. Да и лежать в нем в принципе удобно… Впрочем, и пески оказались неплохой защитой. Зарывшись в них с головой, он ославил себе небольшой доступ воздуха и стал терпеливо ждать.
Ждать и ни о чем больше не думать. Все тело ныло от укуса стрел, если они ядовитые, то это смерть. Слово «смерть» в царстве Зла приняло совсем иное звучание и даже толкование. Его можно было с равным успехом заменить такими синонимами, как «свобода», «счастливый конец» или «долгожданный покой». Да, именно. Смерть была, пожалуй, единственным отрадным событием из всех, которые могли его здесь ожидать.
Но, увы, даже эта черная радость что-то не спешила со своим пришествием. Вороны еще с полчаса покружили над местом мнимого захоронения и, видимо считая, что уничтожили свою жертву, скрылись в неизвестном направлении.
Путь продолжался… Максим потом уже не помнил, то ли он шел, то ли согбенный усталостью полз на коленях, но все-таки куда-то передвигался. Зрение ухудшалось и вскоре он уже не способен был разобрать в каком направлении движется, хуже того — он даже стал забывать зачем вообще здесь находится. Потеря сил как-то отражалась на потери части рассудка.
Несколько раз мир прекращал свое существование: несколько раз Максим полностью терял сознание и приходил в себя от укусов скорпионов. Переживал как агонию смерти, так и ужас воскресения. Но, если уж каждому воздавать по заслугам, то есть быть до откровенности откровенным, то скорпионам необходимо отдать должное — их укусы приводили его в чувство, как спасительный электрошок, и придавали новые силы.
Потом все постепенно стало сливаться воедино: пески, небо, свет солнца и мрак отчаяния, острая жажда внутри и тупая бессмысленность всего, что снаружи.
Непонятно уже было: где верх, где низ, где еще властвует боль, а где полная потеря чувствительности. Впереди разливалась какая-то синева… Возможно, она была реальной, а быть может, уже мерещились берега загробного мира. Максим долго и тупо смотрел перед собой, желая уразуметь — что это. Синева мерцала, являя тем самым свою призрачность, или… Да это же было озеро! Озеро, в котором играли солнечные блики! Когда эта мысль проникла в еще не потухшее сознание, он окончательно пришел в себя.
Наконец-то можно утолить жажду! Он даже испытал некое ощущение полуреальной радости и медленно пополз вперед.
Чуть колеблющиеся волны уже плескались перед самыми глазами. Жажда в этот миг достигла невероятной силы, желая напоследок помучить свою жертву, и тем сильнее становилась страсть ее утоления. Максим окунул руку в воду и тут же закричал от резкой жгучей боли, словно сунул ее в кипяток.
Пальцы на глазах почернели и обуглились… Это была кислота. Мертвое озеро! А есть ли в округе хоть что-либо живое? По всему Мирозданию пронесся громкий пронзительный стон: — Будь проклято то время, когда мир возник из Хаоса! И будь проклят тот день, когда я очутился в нем! Рука горела, внутри все жгло жаром, воспаленный мозг отказывался пошевелить хотя бы единой мыслью.
Поняв, что дальнейшее движение и дальнейшие поиски бессмысленны, он уселся на песок. Конец пути. Конец надежд. Отовсюду налетели старые друзья комары. Не смотря на ноющую боль в руке и каждой клетке тела, Максим даже улыбнулся им и произнес: — Привет, кореша… пейте мою кровь… терзайте мою плоть… я пришел на Аттракцион Боли. Поселился бы здесь навеки. Потом он принялся разглядывать очертания озера: оно было небольшим, крайне неправильной формы и абсолютно гладким.
Почти полное отсутствие ветра делало его волны еле уловимыми для взора. Казалось, озеро совсем замерло и в то же время пытается пошевелиться, как виртуальное, еще не рожденное энергетическое поле делает безуспешные попытки как-то проявить себя в реальном пространстве. В самом центре кислотного пятна виднелись три темные точки. Если это не образы воспаленной фантазии, то тогда… горлышки от бутылок! Максим вновь оживился. Значит, легенда все-таки права! Значит, разгадки вот они — совсем рядом!
Берите задаром! Да… примерно также рядом был аппетитный кусочек сыра для голодной мышки, которая долго кружила вокруг уже захлопнувшейся мышеловки. Едва он об этом подумал, как испытал новое гнетущее чувство, довершающее полную палитру скорбей. Как ночь, меняя свои тона, продолжает оставаться ночью, так и горе, хоть и выражается разными оттенками ощущений, всегда доставляет боль.
На сей раз причиной боли была обыкновенная досада. Проделать изнуряющий долгий путь, столько перетерпеть и, не имея уже никакой надежды, все же достичь этого проклятого озера, видеть эти бутылки так близко, как не мечтал, и теперь… не в силах что-либо сделать!
Ведь не было ни единого способа как-то до них добраться. Кислота надежнейшей преградой охраняла тайну легендарного волшебника и саму его легенду. Максим попробовал силу желания и мысленно приказал бутылкам плыть к берегу, но те лишь чуть колыхнулись, не двинувшись с места.
Оставалось только одно — протяжно и глубокомысленно вздохнуть. Возможно, от этого вздоха в мире что-то изменится в лучшую сторону. Так он и сделал. Факт собственного поражения был признан и обсуждению уже не подлежал. Вдруг он подумал: что его сейчас удерживает от желания броситься с головой в это ядовитое озеро?
Почему бы не освободить себя от бремени существования? Жажда жизни? Может, рыцарское слово? Ответ был только один — это любовь к принцессе. Отчаяние смогло поглотить в себе все человеческие чувства.
